Изучение китайского языка во 2-й половине XIX в.

Глава 3 из книги «История изучения китайского языка в Российской империи».

«Значение языка китайского никак не может быть
поставлено ниже других. Невозможно, чтобы он со временем
не вошел в круг всеобщего образования, не вытеснил из
школ те мертвые языки, раньше которых он, несомненно,
родился и в состоянии пережить все другие языки»
В.П. Васильев^[1]
 
Во 2-й половине XIX в. вопрос изучения китайского языка в России был переведен на качественно иной уровень. Новая граница, протянувшаяся от Кореи до Памира, экономическое и политическое открытие Китая для внешнего мира требовали подготовки широкого круга специалистов-китаеведов или хотя бы достаточного числа переводчиков. К концу XIX в. окончательно сложилась мировая колониальная система, включавшая в себя и Цинский Китай. Российская империя, одна из сверхдержав Запада, должна была обладать достаточным интеллектуальным потенциалом для того, чтобы занимать достойное место в этой системе и обеспечивать экономическую, политическую и культурную экспансию по приоритетным для себя направлениям. Имея ограниченный экономический потенциал, Российская империя вынуждена была ограничить свою экспансию лишь приграничными регионами. Одним из приоритетных направлений российской политики во 2-й половине XIX в. стали колониальные окраины Цинской империи, что отчасти и определило развитие востоковедения и китаистики в России в этот период.
 
3.1. Факультет восточных языков Санкт-Петербургского университета
 
Центром российского китаеведения во 2-й половине XIX в. стал Санкт-Петербургский университет. Он оказался единственным учебным заведением на территории Российской империи, где преподавался китайский язык. Университет, открытый в Санкт-Петербурге в 1819 г., имел определенный задел в изучении восточных языков. В нем были открыты кафедры арабского и персидского языков, перешедшие по наследству от Педагогического института. Вскоре были разработаны проекты расширения преподавания восточных языков, том числе китайского, маньчжурского, монгольского, тибетского и др. Однако китайский язык в Петербургском университете появился лишь в 1855 г., после переноса туда отделения восточных языков из Казанского университета. В Петербург переехали из Казани все китаеведы, перевезли туда и синологическую библиотеку.
 
22 октября 1854 г. был подписан Указ Правительствующему Сенату о преобразовании разряда восточной словесности Санкт-Петербургского университета в Факультет восточных языков [19. 1856. №6]. На факультете учреждалось 9 кафедр, в том числе и кафедра китайского языка. Кафедры делились на 5 разрядов, среди которых был и китайско-маньчжурский. В 60-х годах кафедра китайского языка была объединена с кафедрой маньчжурского языка, монгольский язык присоединен к китайско-маньчжурскому разряду, образовав китайско-маньчжурско-монгольский разряд.
 
Торжественное открытие Факультета восточных языков состоялось 27 августа 1855 г. Деканом был избран иранист профессор А.К. Казем-Бек, которого в 1859 г. сменил турколог А.О. Мухлинский. Кафедру китайского языка возглавил ординарный (штатный) профессор китайского языка В.П. Васильев, читавший также и маньчжурский язык, так как кафедра маньчжурского языка осталась вакантной. В течение 12 лет он был единственным преподавателем китайского и маньчжурского языков на всех четырех курсах китайско-маньчжурского разряда. Профессор В.П. Васильев возглавлял кафедру китайского языка до 1887 г., когда вышел из числа штатных профессоров. Однако в этом же году он был избран почетным членом Петербургского университета. В.П. Васильев неоднократно избирался деканом Факультета восточных языков, последний раз в 1892 г., он был бессменным деканом факультета с 1878 по 1893 гг. Только в 1893 г. он, согласно своему прошению, по причине преклонного возраста был уволен с должности декана и освобожден от обязанностей преподавания китайского языка. С 1893 г. до последних дней своей жизни В.П. Васильев читал студентам факультативный курс лекций по Китаю, по 2 часа в неделю. В 1866 г. В.П. Васильев был избран членом-корреспондентом Академии наук, а в 1886 - действительным членом Академии наук. После возвращения в 1850 г. из Пекина профессор Васильев больше ни разу не посетил Китай, если не считать его поездку в 1890 г. в приграничные Кульджу и Чугучак. Патриарх российского китаеведения, возглавлявший более полувека преподавание китайского языка в нашей стране, умер в апреле 1900 г.
 
Преподавание китайского языка с 1886 г. перешло к приват-доценту (внештатному доценту) С.М. Георгиевскому, ученику В.П. Васильева. Сын священника, он окончил Костромскую гимназию, историко-филологический факультет Московского и Факультет восточных языков Петербургского университетов. После окончания в 1880 г. университета С.М. Георгиевский два года работал в чаеторговой фирме «Боткин и сыновья» в Китае. С 1 января 1883 г. он был причислен на два года к Петербургскому университету со стипендией для приготовления к профессорскому званию и в 1885 г. защитил магистерскую диссертацию по древней истории Китая, а вскоре приступил и к чтению лекций. В 1888 г. за работу «Анализ иероглифической письменности, как отражающей в себе историю жизни древнего китайского народа» ему была присуждена степень доктора наук.
 
После скоропостижной смерти С.М. Георгиевского в 1893 г. курс лекций перешел к А.О. Ивановскому, соединившему преподавание китайского и маньчжурского языков. А.О. Ивановский был единственным среди российских китаеведов выходцем из дворянской семьи. После окончания в 1885 г. Факультета восточных языков он в 1887 г. защитил магистерскую диссертацию. Его назначение главой кафедры, на чем настаивал В.П. Васильев, вызвало много проблем, в научном мире не все понимали, как можно доверить единственную университетскую кафедру китайского языка в России молодому человеку, ни разу не бывшему в Китае и не известному своими научными трудами. По этой причине с 1887 г. кафедра китайского языка долгое время оставалась вакантной. Однако позднее А.О. Ивановский совершил экспедицию в Китай и выдвинулся в число известных российских маньчжуроведов и китаистов. А.О. Ивановский вел преподавание китайской и маньчжурской словесности последовательно в звании преподавателя, приват-доцента, экстраординарного профессора, ординарного профессора до своей болезни в 1900 г. К концу XIX в., в связи со смертью и болезнью ведущих китаистов, Петербург оказался без единого специалиста, способного занять университетскую кафедру китайской словесности.
 
Кафедра маньчжурской словесности оставалась вакантной несколько лет, единственный на нее кандидат И.А. Ладухин утонул во время поездки на Амур, в 1863 г. кафедру упразднили, соединив с кафедрой китайской словесности. В 1886 г. факультет вновь выступил с инициативой выделения самостоятельной кафедры маньчжурской словесности. Позднее кафедра китайской словесности получила отдельного преподавателя маньчжурского языка, с 1869 по 1885 гг. в должности доцента, а затем профессора этот курс вел бывший драгоман МИД И.И. Захаров (1814-1885). После смерти И.И. Захарова преподавание маньчжурского языка было поручено только что окончившему университет кандидату А.О. Ивановскому, во время командировки которого в Китай в 1889 - 1891 гг. его заменил профессор монгольской словесности А.М. Позднеев. В 1900 г. профессор А.О. Ивановский ушел в отставку из-за болезни и в 1903 г. умер. С 1900 по 1903 гг. маньчжурский язык не преподавался в университете, затем его преподавание было возобновлено приват-доцентом В.Л. Котвичем. Кафедру монгольской словесности возглавляли профессор К.Ф. Голстуновский, его заменил А.М. Позднеев, приступивший к чтению лекций еще в 1881 г. В 1899 г. К.Ф. Голстуновский умер, А.М. Позднеев был назначен директором Восточного института во Владивостоке. В 1900 г. чтение лекций по кафедре монгольской словесности было поручено приват-доценту В.Л. Котвичу, с 1903 г. вторым приват-доцентом по этой кафедре был назначен А.Д. Руднев.
 
Практические занятия для студентов вели преподаватели - носители языка. По уставу 1863 г. на факультете для этих целей было учреждено 4 лекторских оклада, один из которых получил лектор китайского языка Абдекаримов (И. Абу-Каримов), уже состоявший на службе. После смерти в 1865 г. Абдекаримова 20 лет на факультете не работало носителей языка, лекторские оклады отдавались русским, изучившим практический китайский язык в Пекине. В декабре 1865 г. приказом попечителя Петербургского учебного округа И.Д. Делянова драгоман VI класса при Азиатском департаменте МИД, агроном по образованию К.А. Скачков был утвержден в должности вольнонаемного преподавателя китайского языка. Он вел в университете занятия по программе, составленной В.П. Васильевым, включавшей в себя «упражнения в разговорном китайском языке, составление разговорных фраз с русского на китайский, чтение и перевод на русский язык китайских сочинений, написанных разговорным языком, «Хун лоу мын», «Цзин Пин Мэй»^[2] и других» [110. С.217].
 
К.А. Скачкова, назначенного в 1867 г. консулом в Тяньцзинь, заменил магистр астрономии Д.А. Пещуров, восемь лет проживший в Пекине. Лектор Д.А. Пещуров вскоре был избран и утвержден царским указом исполняющим должность доцента. В Петербурге шутили - китаиста-агронома заменил китаист-астроном. Уставом 1884 г. Д.А. Пещурова, как не имеющего степени магистра, вывели за штат, он читал лекции в должности приват-доцента, а затем, с 1890 г., и.д. экстраординарного профессора. Д.А. Пещуров постепенно усложнял свой курс, кроме практического разговорного языка он давал грамматику, расширял круг переводимых произведений, давал переводы не только с китайского, но и с русского на китайский, постоянно использовал для занятий официальные документы и китайскую газету «Цзинбао». В дальнейшем Д.А. Пещуров остался единственным преподавателем китайского языка на Факультете восточных языков.
 
В 1884 г. на лекторскую должность был назначен чиновник китайского посольства Гуй Жун, выучивший русский язык в Пекине у драгомана А.Ф. Попова^[3]. В 1885 г. Гуй Жун неожиданно уехал, и В.П. Васильев предложил приглашать в качестве преподавателей не работников посольства, а российских дунган. По рекомендации Кульджинского консула пригласили Сучжуна Суахунова (Су Чжун). Но тот, отработав два года, в 1887 г. поехал в отпуск к семье в Джаркент и не вернулся. В 1891 г. на факультет пригласили из Кульджи преподавателя школы переводчиков Гао Иньци, китайского подданного, который зарекомендовал себя прекрасным специалистом, но в 1892 г. умер от холеры. В 1897 г. полгода на факультете преподавал студент китайской миссии Шао Хэнсюнь. В 1898-1904 гг. преподавал китайский язык работник посольства Куэ Фан (Гуй Фан).
 
Методика, содержание и принципы преподавания китайского на Факультете восточных языков временами изменялись. Первоначально лекторы вели занятия с первых курсов, давали основы языка, готовили к слушанию лекций у профессоров. Затем было принято решение начинать практические занятия не ранее 3 курса, после приобретения теоретических знаний. Однако единообразия не было введено, план составлялся в зависимости от личности лектора, например, Д.А. Пещуров всегда вел занятия начиная с 1 курса. Программа преподавания китайского языка, выработанная В.П. Васильевым, за редким исключением, оставалась неизменной, в расширенном виде он дал программу на 1870/1871 учебный год. Для студентов 1-го курса вводился анализ китайских иероглифов (происхождение иероглифов, значение ключевых и фонетических знаков), этимологический разбор частей речи, особенности синтаксиса, а также перевод китайских текстов, помещенных в хрестоматии. На последующих курсах студенты занимались переводом текстов из «Шицзин» ^[4], «Луньюй»^[5] (см. Конфуций), отрывков из буддийских книг. Программа Д.А. Пещурова за все 36 лет его преподавания менялась только в выборе китайских текстов для чтения на 2 - 4 курсах.
 
Говоря о научных принципах преподавания китайского языка на Факультете восточных языков, следует привести точку зрения основоположника советского китаеведения В.М. Алексеева: «...первая школа китаистов, возглавлявшаяся от своего возникновения до конца (1855-1900) акад. В.П. Васильевым, понимала свою задачу главным образом как руководство упражнениями студентов в чтении и переводе различных китайских текстов, отбирая и располагая их более в учебном, чем в научном, порядке и стараясь охватить свой предмет эклектически: отчасти как бы в историко-литературной, отчасти как бы в чисто практической программе. Так, в первой из них всегда фигурировало «Введение в изучение китайского языка», которое вряд ли соответствовало «введениям» общеуниверситетского типа, ибо никаких научных установок оно не только не давало, но иногда прямо предупреждало против них как против фантастических и вредных для непосредственного понимания китайского текста. ... Отрицая с кафедры наличность в китайском языке грамматики и предпочитая некоторую как бы обходную ее формулу вроде «Как китайцы обходятся без грамматики», программы все же ее включали... Иногда для понятия грамматики выбирались обходные термины вроде «основных свойств китайского языка и письменности». Во всяком случае, основное руководство Н. Бичурина («Китайская грамматика») в литографированном издании 1832 г. было рекомендовано и изложено на лекциях мне еще в 1898 г., несмотря на то, что эта грамматика не имела никакой связи с наукой, отстала от элементарных стандартов уже при своем появлении...» [31. С.161].
 
В.М. Алексеев также отмечал устаревшие методы обучения переводу: «Весь педагогический метод состоял в отождествлении слов оригинала с их переводами, т. е. метод исключительно пассивный, не дающий выхода инициативе студента» [31. С.168]. Подобная критика была сделана не просто выпускником факультета, но крупнейшим ученым, жившим в другую эпоху. Во 2-й же половине XIX в. данные проблемы, вызванные уровнем развития и потребностями российского общества, сложностью новой науки для европейского общества и многими другими факторами, не создавали непреодолимых препятствий для подготовки китаистов, не уступавших по своему уровню представителям других стран.
 
В начале преподавания китайской и маньчжурской словесности у профессора В.П. Васильева не было никаких учебных пособий. Студенты занимались по лекциям, им также рекомендовалось использовать «Китайскую грамматику» Бичурина и грамматику А. Ремюза. В 1857 г. студенты Факультета восточных языков подали руководству факультета «Особую записку» с предложением издать на базе лекций и учебных пособий серию специальных учебных пособий. Постепенно профессором В.П. Васильевым было создано и опубликовано несколько учебных пособий и словарей по китайскому и маньчжурскому языкам. Наиболее значительными учебными пособиями, послужившими этапом в развитии китайской лингвистики, явились «Анализ китайских иероглифов» и «Графическая система китайских иероглифов». «Анализ китайских иероглифов» состояла из двух частей, в часть первую вошли «Общие понятия о языке» и «Начала, по которым построены знаки китайских слов (иероглифы)», часть вторая называлась «Элементы китайской письменности». По мнению современников, первая часть «Анализа китайских иероглифов» была «первой на европейском языке самостоятельной работой по фонетике, морфологии и письменности Китая» [106. С.99].
 
На основе выработанной В.П. Васильевым графической системы иероглифов для словарей была составлена работа «Графическая система китайских иероглифов. Опыт первого китайско-русского словаря», состоящая из двух частей - системы расположения и лексикона, объемом в 467 листов. «Лексикон» предназначался в качестве учебного пособия для студентов. Графическая система В.П. Васильева явилась плодом его полувековой работы, он приступил к разработке новой системы расположения иероглифов еще будучи в Пекине. Иероглифы были сгруппированы по фонетическому принципу, но сами группы располагались по новой, графической системе. Графическая система В.П. Васильева была принята и введена для обучения китайскому языку сначала на Факультете восточных языков, а затем и в других учебных заведениях. Сам В.П. Васильев придавал данной работе исключительное значение, он писал в 1895 г.: «Для меня гораздо дороже ... моя графическая система. Вот видите ли, по крайней мере 2500 лет изучали свою письменность китайцы, но ныне трудятся над ней и европейцы. А она трудна только потому, что изучают без системы. Впрочем, я не ручаюсь, что она скоро будет принята. Ведь эта система придуманная» [83. С.323]. В стенах университета В.П. Васильев вместе со своими коллегами занимался разработкой единой системы транскрипции для записи речи другого языка.
 
Д.А. Пещуров за время работы в университете выпустил два учебных пособия: «Китайский текст трактата Китая с Россией в 1774 г.» и «Материалы для китайской хрестоматии». Трижды Д.А. Пещуров издавал в качестве учебного пособия для студентов краткий русско-китайский словарь по ключевой системе. В то время это был единственный в России портативный китайский словарь.
 
Во 2-й пол. XIX в. Петербургский университет постоянно пополнял китайскую библиотеку, получая даже только что выходящие издания. Например, в 1889 г. консул П.А. Дмитриевский^[6] отправил два ящика книг в Россию через Одессу. Один из них предназначался для Императорской Академии Наук, другой - для Санкт-Петербургского университета. В ящиках была только что отпечатанное продолжение самой обширной китайской энциклопедии «Ту-шу-цзи-чэн». Первые части данной работы были отправлены в Россию еще раньше [8. Ф.5. Оп.1. Д.2033].
 
Численность студентов, изучавших китайский язык на Факультете восточных языков, не была постоянной. В 1855 г. из 42 студентов, принятых на факультет, на маньчжуро-китайский разряд приняли три человека (М. Цивильков, К. Бернер, М. Кафаров), на монголо-калмыцко-татарский – пять человек. Затем число студентов стало расти, в 1859 г. на 1 курс по китайско-маньчжурскому разряду поступило пять человек, в 1860 г. - восемь. Однако и отсев на этой специальности был большой, всего на китайско-маньчжурском разряде в 1860 г., в 1867 г., училось по 11 человек, в 1875 г. - 15 человек, оканчивали курс обычно по одному или два человека в год.
 
По сложившейся традиции большая часть стипендий устанавливались для изучения языков Ближнего Востока. Но 1860 и 1861 гг. кяхтинским купечеством были учреждены первые частные стипендии имени Н.Н. Муравьева-Амурского и Н.П. Игнатьева, почти в два раза превышавшие казенные стипендии. «Высочайше утверждено положение Сибирского Комитета, объявленное Сенату Управляющим Министерством Юстиции: о содержании двух «стипендий графа Муравьева-Амурского» в С.-Петербургском университете по китайско-маньчжурскому отделению факультета восточных языков» вышло 3 октября 1860 г. [47. С.66].
 
Сибирская общественность выступила с инициативой объединения китайско-маньчжурского разряда с монгольским. Были сняты препятствия для поступления выпускников Факультета на службу по другому ведомству - МИД. Все это привело к увеличению числа желающих связать свою жизнь с китаеведением. Резкое увеличение числа студентов, поступивших для изучения китайского языка, произошло лишь в конце XIX в., в связи активизацией дальневосточной политикой России. В 1898 г. на китайско-маньчжурско-монгольский разряд поступило 49 человек.
 
Среди профессоров Факультета восточных языков не было единого мнения об обязательности посещения студентами занятий. По кафедре истории Востока посещение лекций не было обязательно, и студенты учились по «свободной программе». Однако относительно языков было принято решение - выучить за 4 года языки можно «только при непосредственном и непрерывном контроле профессоров и преподавателей». Студенты-стипендиаты обязаны были посещать лекции. В 1869 г. факультет, в частности, постановил: «поручить гг. лекторам представлять факультету два раза в год, в декабре и апреле, отчеты о том, чем они занимались со студентами ... какие успехи показали студенты в этот промежуток времени в практических занятиях, сообщая при этом факультету сведения о студентах-стипендиатах, не посещающих практических лекций» [33. С.167]. Обязательное посещение было введено и для кандидатов-стипендиатов. С 1879 г. по ходатайству факультета переводные экзамены на 4 курс были введены для студентов, не пользующихся никакими льготами и стипендиями.
 
С 1885 г. на Факультете восточных языков ежегодно осенью проводился конкурс на лучшие студенческие работы, которые отмечались медалями и грамотами. На каждый год давалась одна определенная тема, например, в 1893 г. «История уйгуров», в 1894 г. «Царствование Ханьского императора У-ди». В разные годы золотые медали за студенческие работы получили Н.В. Лаптев^[7], Д.М. Позднеев (трижды), Д.Г. Янчевецкий^[8], серебряные медали получали Н. Яновский, П.П. Шмидт, А.Т. Бельченко, Н. Поппе.
 
Факультет восточных языков долгое время не имел исторических кафедр, хотя декан А.К. Казем-Бек и доказывал, что преподавание истории представляется более серьезным, чем преподавание языков. Исторические курсы читали профессора, возглавлявшие кафедры. В.П. Васильев читал маньчжурскую историю, А.В. Попов - историю монголов, начиная с Чингиз-хана. В 1859 г. история Маньчжурии была соединена с историей Китая. Новым университетским уставом 1863 г. учреждалась кафедра истории Востока и профессора языковых кафедр были освобождены от чтения исторических курсов. Первым возглавил кафедру истории Востока профессор В.В. Григорьев. Он читал для студентов 1 курса «общее введение», на котором давались основы географии, этнографии, история изучения европейцами Азии. С 1878 г. этот курс стал читать профессор Н.И. Веселовский. Однако собственно курса история Востока так и не появилось в университете по причине, как отмечали специалисты: «История Востока как наука, по всей вероятности, еще не скоро достигнет той степени развития, при которой было бы возможно сообщать сведения об «общем ходе событий и степени участия в них отдельных народов» без изучения отдельных вопросов по первоисточникам» [33. С.202]. Представители кафедры истории Востока читали лекции и на старших курсах, например, Н.И. Веселовский давал историю среднеазиатских кочевых народов и государств, образованных ими в различных регионах Азии.
 
С конца 70-х годов возобновилось чтение исторических курсов представителями кафедр восточных языков, в частности, с 1879 г. - чтение курса истории Китая В.П. Васильевым. После него, в 1886/1887 уч. г. и с 1890 г., курс истории Китая («Компендиум китайской истории», «Изложение прагматической истории Китая») читал С.М. Георгиевский. Кроме того, в 1892 г. С.М. Георгиевский издал для студентов «Мифические воззрения и мифы китайцев (с таблицами китайских иероглифов)» [36. С.70]. В 1889/1890 учебном году и после смерти С.М. Георгиевского история Китая не читалась вообще, за исключением 1897/1898 уч. г. (приват-доцент Д.М. Позднеев). Следует отметить, что Д.М. Позднеев был первым специалистом по Дальнему Востоку, утвержденным доцентом по кафедре истории Востока, однако он вскоре был отправлен во Владивосток. Д.М. Позднеев, в отличие от своих предшественников, основное внимание уделял не древней и средневековой, а новой истории Китая. В 1886 г. была введена частичная специализация по кафедре истории Востока, кроме двухлетнего обязательного общего курса истории Востока, в учебный план была введена история Китая для последних четырех семестров китайского разряда.
 
Кроме чисто исторических курсов профессора постоянно читали лекции по истории литературы, религии и культуры своих стран. В программе В.П. Васильева в курс лекций по литературе входили такие разделы: «в) древнее образование в Китае, предшествовавшее конфуцианству; ...д) значение конфуцианства; е) жизнь Конфуция и история распространения его учения до первых времен ханьской династии включительно» [110. С.220]. Наиболее детальный план В.П. Васильев представил по курсу «История и литература буддизма». Следует отметить, что курс лекций В.П. Васильева по истории китайской и маньчжурской литературы, читавшийся полвека, не имел аналогов в мире, более того, нигде в западных университетах подобные курсы в то время не читались.
 
Кроме специальных предметов студенты изучали на 1 курсе богословие, русский язык, русскую историю и историю российского законодательства, на 2 курсе продолжились лекции по русскому языку и истории. Все востоковеды изучали и французский язык. С 60-х годов для студентов разных разрядов постепенно стали вводить обязательное преподавание различных историко-филологических и юридических предметов. С 1873 г. по инициативе попечителя университета П.И. Ливена для студентов китайско-монгольско-маньчжурского разряда ввели преподавание юридических документов, с разделением на две группы, административную и судебную. Кроме того, для китаистов была введена третья группа юридических предметов, предназначенных для подготовки дипломатов. Общие курсы, такие как русская литература или русская история, читались для восточников на первых курсах, юридические дисциплины - на 3 - 4 курсах. Юридические предметы, читаемые юристами, усваивались студентами, не имевшими специальной предварительной подготовки, с большим трудом. В 1891 г. Факультет пригласил приват-доцента М.И. Свешникова для чтения адаптированного для востоковедов курса по государственному праву.
 
Петербургский университет подготовил новое поколение прекрасных китаистов-практиков, получивших признание как в русском обществе, так и за границей. Среди выпускников Факультета восточных языков были такие известные дипломаты и служащие различных учреждений в Китае, как Г.Г. Авенариус, Н.В. Богоявленский, Я. Брандт, А.С. Вахович, Н.И. Гомбоев, П.А. Дмитриевский, П.Г. Керберг, Н.Ф. Колесов, С.А. Колоколов, Н.Н. Кротков, Н.Ф. Ладыженский, Н.В. Лаптев, В.Ф. Люба, И.В. Падерин, Д.Д. Покотилов, Н.А. Попов, П.С. Попов, П. Сулковский, А.В. Тужилин, П.Ф. Унтербергер, В.М. Успенский, Я.П. Шишмарев, Н.А. Шуйский. Некоторые выпускники факультета нашли призвание на другом поприще, например, И.С. Андриевский работал в экспедиции исследователя Ю.А. Сосновского, В.И. Цыбузгин работал учителем в дунганских школах. Однако немало было и тех, кому не удалось использовать на практике полученные знания. Например, в силу ряда причин один из самых талантливых китаеведов Н.И. Монастырев^[9], защитивший магистерскую диссертацию по «Чуньцю» сразу же после окончания факультета, опубликовавший за свою короткую жизнь несколько научных трудов, не был оставлен при университете, а умер в ссылке в Красноярске.
 
На протяжении 2-й половины XIX в. Факультет восточных языков оставался не только главным, но и единственным центром китаеведения, а также учебным заведением, готовившим специалистов по Китаю. Возглавлял эту школу китайского языка общепризнанный лидер и непререкаемый авторитет - В.П. Васильев, волею судеб возглавивший российское китаеведение в середине века. Все это наложило свой отпечаток на развитие преподавания китайского языка в Петербургском университете во 2-й половине XIX в. Факультет восточных языков был единственным, а значит, не было борьбы школ и концепций, конкурентной борьбы и поисков истины, но была необходимость универсальности, образования одновременно для ученых и политиков. Удовлетворение спроса на практическую подготовку дипломатов не позволяло сосредоточить усилия на теоретических изысканиях. Оторванность от Китая, жесткая привязанность к опыту и наследию «школы духовной миссии» не позволяли оперативно реагировать на современные процессы на Востоке, сосредоточивать усилия на исследовании современного Китая. Все это привело к тому, что, с одной стороны, Петербургский университет сосредоточил в своих стенах лучшие интеллектуальные китаеведческие силы России и готовил добротных специалистов для работы в Китае. Но, с другой стороны, он потерял перспективу для дальнейшего качественного развития, а также не имел возможности адекватно оценивать и оперативно реагировать на процессы, происходившие в то время в Китае. Кроме того, во 2-й половине XIX в. не было сделано попыток или какого-либо задела для появления китаеведения в других российских университетах.
 

---

1. ↑   Казань, 10 декабря 1850 г.
2. ↑ «Цветы сливы в золотой вазе», китайский классический роман
3. ↑ Попов Афанасий Ферапонтович (1828-1870). Из семьи священника. Закончил СПб духовную академию и в 1855 г. получил ученую степень магистра богословия, в 1865  в звании студента причислен к Духовной миссии. Был секретарем консульства в Тяньцзине, драгоманом миссии в Пекине. Состоял преподавателем русского языка в училище при китайском МИД в Пекине.
4. ↑  «Книга стихов и песен», древнейший литературно-поэтический сборник, отредактированный Конфуцием, входит в основной конфуцианский канон.
5. ↑  «Беседы и суждения», свод записей высказываний Конфуция, собранных его учениками, ходит в Четверокнижие (дополнительный конфуцианский канон).
6. ↑  Дмитриевский Павел Андреевич (1852-1899), выпускник Факультета восточных языков, известный российский дипломат.
7. ↑ Лаптев Николай Васильевич (?-1906), в начале ХХ в был консулом в Шанхае и Тяньцзине.
8. ↑ Янчевецкий Дмитрий Григорьевич, известный востоковед, журналист газеты «Новый Край» в Порт-Артуре.
9. ↑  Монастырев Николай Иванович (1851-1881), родился в семье дьяка в Вологодской губернии, окончил Вологодскую духовную семинарию. После окончания Факультета восточных языков не смотря на блестящие успехи, по неизвестным причинам не остался в университете, а стал преподавать в Гатчинском училище историю и географию. Замешанный в каком-то политическом деле, он был сослан в Красноярск, где работал учителем гимназии. Читал в городе публичные лекции по истории русско-китайских отношений, занимался научной деятельностью, издал несколько книг. Умер в Красноярске от туберкулеза.